Госуглепром: отложенный финиш

Продление моратория на банкротство госшахт до 1 января 2025 г. не просто консервирует давнюю проблему вместо ее решения. Оно увеличивает масштаб негативных последствий, с которыми все равно придется иметь дело в будущем.

Хронический диагноз

Мало кто вспомнит, когда в последний раз отчитывались о прибыли угольные шахты, находящиеся в управлении Минэнерго. Начиная с середины 2000-х гг. госсектор углепрома в Украине стабильно убыточный. И, как следствие, дотационный.

Т.е. работать госшахты могут исключительно благодаря миллиардным "вливаниям" из госбюджета. Только за 2008-2012 гг. на эти цели выделено 60 млрд грн ($7,5 млрд по тогдашнему курсу). Притом, что это был далеко не самый благополучный период для украинской экономики.

Рекордный объем господдержки зафиксирован в 2013 г. – 13,3 млрд грн. При этом по размеру убытков госсектор углепрома в тот год тоже побил антирекорд: 15,128 млрд грн.

Таким чином, чем больше государство выделяло денег на помощь угольщикам – тем глубже отрасль погружалась в финансовую "яму". Хотя, казалось бы, это противоречит не только экономической теории, но и просто здравому смыслу.

В 2014 г. тогдашний премьер А.Яценюк отмечал, что государство платит госшахтам в среднем 1,5 тыс. грн за каждую тонну добытого угля – притом, что его рыночная цена была 600 грн/т. Но и это не помогло вытащить отрасль даже не в прибыль, а хотя бы на безубыточный уровень производства.

Не помог и пресловутый "Роттердам+" – формула, утвержденная Национальной комиссией регулирования энергетики и действовавшая в 2015-2019 гг. Когда энергетики платили за уголь украинской добычи, как за импортный, купленный на бирже. С дополнительной накруткой на условную доставку из Роттердама в Украину.

И за 2016 г. убытки госуглепрома составили 3,2 млрд грн. Да, отрицательный финрезультат уменьшился в 5 раз к 2013 г. Но только потому, что самих госшахт стало меньше (большинство осталось на оккупированной рашистами территории Донбасса и были затоплены).

Природу убытков можно проиллюстрировать всего одним эпизодом, ранее попавшим в фокус Национального антикоррупционного бюро Украины.

Как выяснили его сотрудники, почти 3 года администрация ГП "Селидовуголь", ГП "Мирноградуголь" и ГП "Шахтоуправление "Южнодонбасское №1" закупала оборудование, запчасти к нему и расходные материалы (иногда даже без производственной необходимости) по завышенным ценам у "своих" фирм. Переплатив 51,17 млн грн.

В целом же только за 2017 г. Госаудитслужба провела 12 проверок на госшахтах, выявив финансовые нарушения на 2 млрд грн. Которые привели к убыткам на 1,6 млрд грн. Подобные факты регулярно фиксировались силовыми органами. И, тем не менее, регулярно продолжались.

Сотрудники СБУ проводят обыск в офисе ГП "Львовуголь", декабрь 2019 г.

Отсюда и хронические долги перед работниками. Когда искусственно раздутые (путем хищений, поскольку закупка по завышенным ценам и есть воровство) расходы госшахт превышают их доход от продажи угля – денег на зарплату коллективам просто не остается.

Поэтому голодные шахтерские протесты перед президентским офисом/секретариатом/администрацией происходили при всех главах государства, начиная с Л.Кравчука.

Шахтерский протест возле офиса президента, Киев, июнь 2020 г.

Несмотря на это (а отчасти и благодаря этому, во избежание протестов и роста социальной напряженности), бюджетные дотации госуглепром продолжал ежегодно получать.

Стоп банкрот

Более того, в апреле 2017 г. Верховная Рада приняла закон о моратории на банкротство госшахт – до 1 января 2019 г.  Затем он регулярно продлевался.

В последний раз это было сделано 5 марта текущего года, когда президент подписал очередной закон о продолжении запрета на осуществление исполнительных производств по взысканию задолженности с госшахт на основании вынесенных судебных решений (реализуются в форме процедуры банкротства должника).

Пояснительная записка к законопроекту гласит, что это необходимо, поскольку госшахты своей работой обеспечивают энергобезопасность страны в отопительный сезон. А банкротство приведет к их ликвидации. С первой частью тезиса можно согласиться.

Но не слишком ли дорого бюджету воюющей страны обходится обеспечение энергобезопасности именно таким способом, консервируя застарелые проблемы отрасли? Очевидно, что гораздо проще и дешевле было бы закупить необходимый объем угля по импорту.

Самый наглядный индикатор, показывающий, что в отрасли после начала полномасштабной войны ничего не изменилось – невыплаченная шахтерам зарплата. По данным Профсоюза работников угольной промышленности (ПРУП), текущий долг по состоянию на март только в объединении "Львовуголь" – 123 млн грн.

В целом долги отрасли по з/п насчитывают 1,3 млрд грн и тянутся (на секундочку!) с 2015 г. Т.е. шахтеры вот уже 9 лет(!) не могут получить свои заработанные деньги.  Прирост задолженности за прошлый год составил 233 млн грн.

Еще одна иллюстрация: сообщение Госаудитслужбы об итогах проверки в ГП "Волыньуголь", завершившейся в декабре 2023 г. Она выявила нехватку оборудования на складах на 31 млн грн. Это означает, что деньги перечислили каким-то фирмочкам – но взамен ничего не получили.

Притом, что по законодательству госпредприятиям разрешено оплачивать закупку необходимой продукции только по факту ее поставки. И наивно было бы думать, что некие прожженные аферисты в стиле О.Бендера "развели" на такие деньги доверчивое и глупое руководство "Волыньугля". Гораздо выше вероятность, что имел место преступный сговор и воровство денег предприятия путем фиктивной закупки. 

Как и в ситуации с просрочкой исковой давности по долгам перед объединением со стороны таких же "контрагентов" на 20,5 млн грн (также выявлена в ходе проверки Госаудитслужбы).

Ну кто поверит, что генеральный директор "Волыньугля" и начальник его юридического отдела внезапно заболели амнезией и забыли, что их предприятию должны и не возвращают такую сумму?

Отсюда вывод: формула "воровство – убыточность шахт – долги по зарплате" продолжает работать в госсекторе углепрома. Что бы не происходило в стране.

Но угольные госпредприятия не заплатили не только своим работникам. Уже в 2017 г., на момент введения моратория на банкротство госшахт, их долг перед облэнерго за полученную и использованную электроэнергию достигал 5,2 млрд грн.

Очевидно, что за прошедшие 6 лет "набежало" еще больше: с учетом пени за просрочку. Надо ли говорить, что такой балласт на балансе энергопоставляющих компаний, мягко говоря, не очень содействует их финансовому "здоровью" и хозяйственной деятельности.

Теперь, внимание, вопрос: каким образом мораторий помогает решить накопившиеся в отрасли проблемы? И насколько в таком случае целесообразно продолжать бюджетное субсидирование госшахт?

Кейс "Укрспирта"

Как ранее отмечал "ОстроВ", ситуация в госконцерне "Укрспирт" много лет была не менее печальной, чем в госуглепроме. В итоге государство "разрулило" ее путем ампутации приватизации.

Логика у власти была следующая. Раз не получается детенизировать работу спиртзаводов – от них надо просто избавиться, передав частным владельцам.

Решение далеко не бесспорное. Но если принять как факт неспособность силовых органов прекратить хищения и другие "художества" менеджмента госпредприятий и отраслевого руководства, то да – оно единственно возможное.

И надо быть готовыми к тому, что обремененные миллиардными долгами госшахты придется продавать как Трилесский спиртзавод – за бесценок. Но если во главу угла поставить "выбор меньшего зла" – ничего иного просто не остается.

Продолжать ежегодно "вбухивать" в госшахты миллиарды гривен или отдать их "за 1 грн" тому, кто готов заниматься угледобывающим бизнесом и вкладывать собственные деньги? Ответ вполне очевиден.

Т.е. в данном случае возможным решением является не мораторий, а приватизация. Либо банкротство. Кстати, авторы принятого законопроекта о продлении моратория немного лукавят, утверждая, что банкротство госшахт приведет к их ликвидации. Совсем не факт.

Поскольку банкротство помимо ликвидации дает возможность финансовой санации: когда решением комитета кредиторов на предприятие-должник назначается новый менеджмент, подотчетный кредиторам. По сути это что-то вроде приватизации, только под другим "соусом".